Я ощутила, что Пушкин живой, когда в его квартире на Мойке увидела в медальоне локон его волос. Это было удивительное чувство: вот она, реальная, живая часть Пушкина! Этого локона касалась его рука, он его причесывал, как простой смертный, а не небожитель! И еще меня поразил цвет волос. Образ, созданный в воображении, требовал африканских черных кудрей, а это был рыжеватый завиток, и он ломал стереотип. Здесь, в комнате поэта было много вещей, которые несли память о нем. Окно, за которым Набережная реки Мойки, дома на другом берегу - их видел Пушкин, когда в задумчивости стоял перед окном. Лестница, по которой старый слуга Никита нес его, раненного. Двери, на которых Жуковский вывешивал листочки с сообщениями о состоянии здоровья. Мостовая перед домом, где среди толпы томился в страшном предчувствии Михаил Лермонтов. Все это скорее чувствуешь, чем видишь. И немного странно смотрится памятник Пушкину во дворе его дома. Почему памятник? Ведь он где-то здесь, рядом, живой...
